В 2024 году 5 лет, как нас покинула А.А. Варосян (1926-2019), профессор Санкт-Петербургской Консерватории, Заслуженная артистка РСФСР, солистка Мариинского театра, прекрасный педагог и музыкант. Во время Великой Отечественной войны её с коллегами эвакуировали из блокадного Ленинграда в Ташкент. Её воспоминания были напечатаны в сборнике 2015 года., рецензентом которого была доктор философских наук, профессор Тамара Антоновна Апинян (1947-2010) Приводя на сайте текст, благодарим А. Меружаняна за информацию.
Об Асе Агасьевне Варосян – на сайтах:
- Консерватории – https://www.conservatory.ru/esweb/varosyan-asya-agasevna-1926-2019
- Филармонии – https://100philharmonia.spb.ru/persons/19099/
Эвакуация в Ташкент
Рассказывает профессор кафедры виолончели, контрабаса и арфы Санкт-Петербургской консерватории А.А. Варосян.
Когда началась война, я перешла в 9-й класс музыкальной школы при Консерватории. Мы с сестрой Розой родились в Ленинакане, в Армении. Я окончила музыкальную школу-семилетку как пианистка. В Ленинграде на фортепианное отделение меня не приняли, и директор школы Григорий Михайлович Бузе предложил на выбор другие инструменты: контрабас или арфу.
Я, конечно, выбрала арфу. Моим учителем стал Николай Иванович Амосов, добрейший человек, прекрасный арфист и замечательный педагог.
В самом начале войны, еще до отъезда в Ташкент, он со своей арфой ездил в госпитали, выступал перед ранеными, в эвакуации играл в оркестре Ташкентского оперного театра. Моя сестра Роза в 1941 году поступила на 1-й курс фортепианного факультета Консерватории в класс профессора Г.М. Бузе. Когда стало известно, что Консерватория эвакуируется в Узбекистан, жена профессора, Елена Карловна Амосова, просила нашу маму обязательно отправить нас с Консерваторией, чтобы не прерывать занятий и чтобы все ученики Николая Ивановича были вместе. Мама поехала с нами. В осажденном Ленинграде остался наш дядя. Ехали мы в Ташкент в товарных вагонах, в теплушках. Хорошо помню Нину Сорокину, Ирину Шипулину (Оленеву), Н.Н. Толстую (Пилипас).
Был конец августа, стояла жара. В Ташкенте студентов и школьников разместили в Доме ученых, там организовали интернат. Я жила в интернате, а мама с сестрой снимали комнату. В 1942 году у Н.И. Амосова случился инсульт, потом второй и в 1943 году он умер. Николаю Ивановичу было 62 года. Когда это случилось, Елена Карловна отдала мне арфу профессора – инструмент американской фирмы «Lyon and Healy». В это время я уже жила с мамой и сестрой, Мы жили между Домом Ученых и Клубом швейников, который отдали Консерватории и школе для занятий. Рядом с нами пустовала комната, и мы туда поставили арфу. Квартира располагалась на уровне тротуара, и когда пошел сильный ливень, ее залило водой. Больше всего я переживала за арфу. Я лежала с сильнейшим приступом малярии, температура – 40 градусов и начала спасать инструмент. Вскоре после того как мы вытащили арфу из комнаты, потолок в квартире рухнул, и нам пришлось переехать в другое место.
Я много занималась самостоятельно. В конце 1942 года со мной занимался Г.М. Бузе, готовил меня к выпускным экзаменам и одновременно к поступлению в Консерваторию. Он приходил к нам домой, так как другого инструмента не было, не было и струн, мы использовали кетгут и хирургический шелк. Так я окончила школу и стала студенткой Консерватории. В Клубе швейников классов не хватало. Поэтому занятия проходили даже ночью. У Розы занятия начинались в 12 ночи, а заканчивались в 6 утра. Рядом с Клубом был хлебозавод, ходить ночью было опасно, поэтому я провожала сестру на занятия. В летние каникулы мы работали в подсобном хозяйстве, где выращивались овощи для профессоров Консерватории, в колхозе, который выращивал хлопок. Нормы по сбору хлопка для нас были очень большие. Если мы не выполняли дневную норму по сбору хлопка – а это было практически невозможно – нас не кормили, мы пили болотную воду. Однажды я вернулась домой босиком, обувь окончательно развалилась. От брюшного и сыпного тифа умирало очень много народа среди преподавателей и среди студентов. Видимо, там я и подцепила малярию. Болела очень тяжело: у меня один день температура 40 градусов, другой день – 35, врачи сказали, что если я не уеду из Ташкента, то умру. Поэтому когда стали организовывать бригаду маляров, я пошла туда учиться.
В Ленинград я приехала с этой бригадой раньше Консерватории, весной 1944 года. Я была бригадиром. Весь второй этаж Консерватории был восстановлен руками моей бригады. Мне дали рабочую карточку, и я прикрепила ее к Кировскому театру; паек был хороший, я быстро поправлялась. Родные, вернувшись через несколько месяцев, меня не узнали. Вся бригада была представлена к награждению медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», но меня в списке не оказалось. Эта награда нашла меня только через 40 лет!
Через четыре месяца после кончины А.А. Варосян в Консерватории прошёл Вечер музыки для арфы в память о ней.
А через два года в 2022 году состоялся концерт, посвященный 95-летию Аси Агасьевны. Видеозапись (1 час)
Одной из учениц Аси Агасьевны была Карина Малеева. Хотелось бы услышать и сохранить рассказ о её педагоге. Будем благодарны за контакт Карины, если кто знаком с ней.